Шаолиньский Монастырь
По преданию, шаолиньская традиция довольно рано вышла за стены монастыря, расположенного в провинции Хэнань. В IX в. на юго-западе провинции Сычуань возник монастырь Кэпусы, монахи которого проповедовали учение чань и считали себя преемниками истинной шаолиньской традиции. В нем родился позже стиль, называемый "Шаолиньская школа алмазного созерцания и естественности" (шаолинь цзинганчань цзыжаньмэнь). Этот стиль, весьма эффективный в бою, с многочисленными ударами ногами и бросками, практикуется до сих пор, например, в сычуаньском монастыре "Нефритового дракона" (Юйлунсы). По преданию, у последователей этой школы возник спор с шаолиньскими монахами в связи с двумя кардинально важными вопросами. Во-первых, как полагали монахи Кэпусы, основателем учения чань следует считать не Бодхидхарму, а того, кто построил Шаолиньский монастырь и обучал монахов сидячей медитации (шрамана Бото). Во-вторых, шаолиньских монахов обвинили в том, что практика кулачного боя (цюань) у них отделена от духовного учения (цзяо), и якобы уже мало кто из шаолиньских монахов способен объяснить и тем более реализовать внутреннюю связь боевой практики и чаньского созерцания.
По мнению последователей "Шаолиньской школы алмазного созерцания и естественности", лишь в их школе ушу и духовное учение стали выражением друг друга, и, таким образом, по своей эзотерической сущности практика ушу ничем не отличается от чаньского созерцания природы Будды внутри себя. Символическим обозначением этого единства стал особый символ местных монахов, напоминающий индийскую свастику - знак солнечного божества, счастья и благоденствия. Он представлял собой две перекрещенные линии, напоминающие литеру "S", вписанные в круг. Если одна такая линия означала два противоположных начала инь и ян, то две линии символизировали присутствие начала ян внутри инь и наоборот, свидетельствуя о бесконечности трансформаций мира.
Символичным было и само название стиля. Однако сами монахи считали его не стилем, а особой формой чаньского учения и путем следования к просветлению. "Чань" - это высший тип бессловесной мудрости, благодаря которой можно достичь внутреннего озарения, принимая "утонченную мудрость, выше которой нет ничего" и подходя к границам "полного всеотсутствия и полного всеприсутствия", т. е. единства внешней и внутренней сущности вещей всего мира, их взаимослияния. Такое состояние реализовывалось через занятия "внутренним искусством" и с помощью сидячей медитации. Они требовали невероятной крепости духа и терпения, поэтому и звались "алмазным созерцанием".
Монахи, практикующие это направление ушу, немало внимания уделяли специальным методам психопрактики. Упражнения начинались с пяти форм медитации (Будда, дракон, журавль, тигр, орел), во время которой повторялись особые звуки (толони, санскр. "дхарани"), вводящие сознание медитирующего в резонанс со вселенной. Затем следовали семь медитативных форм (журавль, дракон, лев, тигр, леопард, змея, черепаха), приписываемые Бото, а завершались тренировки несколькими гимнастическими и дыхательными упражнениями из комплекса в пятьсот форм для "очищения мысли". В более позднее время эта шаолиньская школа оказала влияние на формирование "Кулака змеи" (шэцюань), у истоков которого стоял чаньский учитель, последователь "алмазного созерцания" Цзинъу.
За точность этого предания ручаться трудно. Предание так или иначе доносит до нас отголоски какого-то давнего спора об истинности шаолиньской традиции, о чистоте и искажениях чаньской школы. Как мы еще увидим, это был далеко не единственный спор, в котором участвовали последователи шаолиньских боевых искусств.
Часть 5
Монахи - странники и бойцы Шаолиньские монахи, как и все буддисты, почитали "три сокровища" - Будду, его учение-дхарму и монашескую общину - сангху, давали клятву не преступать "пять запретов" (усе): не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не пить вина.
На протяжении средневековья по всему Китаю начали появляться так называемые фальшивые монахи. Жизнь в монастырях была весьма суровой. Нередко наибольшей строгостью и дисциплиной отличались именно чаньские монастыри, поскольку практика чань предусматривала и многочасовые сеансы медитации, и работу на земле. Немалое число монахов предпочитало жить вне монастырей. Монахов почитали, им подавали милостыню и принимали во всех деревнях. Проверить, действительно ли человек в желтых одеждах является настоящим последователем Будды, было сложно. Даже после того, как ввели специальные монашеские удостоверения, их быстро научились подделывать.
Эти процессы затронули и шаолиньское братство. Количество монахов-бойцов (усэнов) росло значительно быстрее, чем увеличивалось число "просветленных" буддистов. В XI-XII вв. по дорогам бродило несколько тысяч усэнов, большинство которых добывало пропитание не только подаянием, но и преподаванием ушу. Среди этих людей было немало "фальшивых монахов". Нередко случалось, что таких "монахов" разоблачали и били. Однако в основном простой народ побаивался их магических способностей и не осмеливался устраивать им строгую проверку на "истинность".
Едва ли не каждый усэн считал необходимым назвать себя шаолиньским монахом, что значительно повышало его престиж как носителя тайного знания ушу, хотя большинство таких людей вряд ли вообще видели Шаолиньский монастырь. Казалось, что небольшой по размерам Шаолиньсы выпустил из своих стен тысячи человек, странствующих по всему Китаю.
Странствия монахов были в те времена явлением обыденным. Они приходили в свои обители на период зимы и весенней распутицы. Их "зачисляли на довольствие" - специальную монашескую бирку ставили в особую картотеку, а как только просыхали дороги, монахи вновь пускались в путь. По окончании ученичества в ряде буддийских школ выдавался документ, который формально удостоверял, что сей монах достиг просветления-сатори. После получения документа обучение как таковое заканчивалось, и ученик мог покинуть настоятеля, отправляясь "бродить по Китаю в поисках сатори", т. е. более высокой ступени просветления.
С VIII в. началась даже продажа властями монашеских удостоверений всем желающим. Количество удостоверений достигло колоссальной цифры, лишь в 1132 г. Управлением жертвоприношений было выпущено около 50-60 тыс. монашеских удостоверений, где имя оставалось невписанным. Дело было весьма доходным, так как удостоверения зачастую обеспечивали безбедную жизнь их обладателям. Естественно, что подобная вседоступность монашеского звания породила массу шарлатанов. По некоторым подсчетам, иногда число фальшивых монахов не уступало количеству настоящих.
Путешествие считалось необходимым для монаха, достигшего просветления или готовящегося к нему. Во время странствия подвижник обретал спокойствие духа, крепость тела, упрочив свой духовный опыт. Такие путешествия были связаны с немалыми опасностями, поджидавшими монахов на дорогах. Не каждый монах, как мы уже убедились, мог считаться истинным усэном, но тем не менее большинство из странников обладали элементарными навыками самозащиты, а некоторые, например, блестяще владели таким необычным оружием как патра - чаша для сбора подаяний.
Благодаря таким путешествующим монахам складывалось впечатление, что ушу тесно связано с буддизмом. Случались и забавные истории, одну из которых приводит известный новеллист Х1У в. Пу Сунлин.
В одну из деревень провинции Шаньдун пришел монах и попросил у местного жителя Ли Чао подаяния. Ли Чао не отказал, а монах, довольный немалым пожертвованием, сообщил, что он является выходцем из Шаолиня и в благодарность предложил показать мирянину кое-что из техники ушу. Ли Чао с радостью согласился, с усердием взялся за учебу и однажды решил, что он уже все знает настолько хорошо, что может померяться силами со своим наставником. Ли Чао в нарушение всех правил вежливости вызвал учителя на поединок. Однако ему даже не удалось задеть монаха: тот прыгал, как обезьяна, катался по земле, даже забирался на деревья! В конце концов он сбил Ли Чао с ног подсечкой, на чем поединок закончился.
После этого случая монах решил, что не имеет смысла продолжать обучать столь непочтительного последователя. Ли Чао же отправился бродить по Китаю и прославился как искусный шаолиньский боец, не имеющий себе равных. Однажды на базарной площади он увидал монахиню, которая демонстрировала комплексы ушу и вызывала желающих померяться с ней силами. В центр круга вышел сам Ли Чао.
Монахиня обратила внимание на то, какую исходную позицию принял Ли Чао и тотчас определила, что он принадлежит к шаолиньской школе. Так как женщина принадлежала к той же школе, то она начала вежливо отказываться от поединка, следуя одной из заповедей "боевой добродетели", которая гласила, что братья по школе не должны вступать в бой друг с другом.
Более того, монахиня, услышав имя учителя Ли Чао, согласилась заранее признать себя побежденной, даже не подозревая, что сам Ли Чао так и не закончил обучения. Однако заносчивый боец продолжал настаивать на поединке. Лишь только бой начался, "Ли задумал дать ей подножку, но едва шевельнул ногой, как монахиня резанула его по бедру сложенными вместе пальцами. Ли показалось, будто его топором рубанули под коленкой, он упал и больше не мог подняться". Когда Ли разыскал своего наставника и рассказал ему об этом случае, тот воскликнул: "Вы слишком беспечны! К чему было ее задевать? Хорошо, что вы назвали мое имя, а то потеряли бы ногу".
Возможно, что это не более чем забавная побасенка, но она достаточно точно отражает сложное переплетение "истинной" и "ложной" традиций ушу и буддизма в ту эпоху.
Часть 6
Взгляд на Шаолинь извне
После памятных событий борьбы с японскими пиратами, в которых участвовали и шаолиньские усэны, ничто уже не могло поколебать славы шаолиньского искусства. "Хэнаньский Шаолиньсы не имеет себе равных в Поднебесной по кулачному искусству, его странствующий монах устоит и против десятка врагов", - гласит трактат XVII в. "У цза цзу" ("Пять стихов смешанного содержания"). В эпоху Мин (1368-1644 гг.) в Шаолиньсы проживало до 400 монахов. Всего же усэнов в Китае насчитывалось более десяти тысяч. Их умение было далеко не одинаковым - истинных мастеров, прозванных "боевой лес" (улинь), было, предположительно, не более 800 человек, хотя, естественно, точных подсчетов никто не вел.
Историю Шаолиньсы мы знаем в основном по внутренним монастырским архивам и народным преданиям, которые не могут быть до конца объективными. В определенной степени противовесом и одновременно проверкой этих преданий могут служить свидетельства "внешних наблюдателей" - отчеты проверяющих чиновников, уездные хроники, записки путешественников.
Наряду со славословием в адрес мужественных и умелых шаолиньских усэнов в таких источниках мы нередко встречаем упоминания о том, что уровень их техники оказывался ниже ожидаемого. Долгое время в монастыре не было единого "шаолиньского стиля": для обучения монахи разбивались на небольшие группы, каждой из которых руководил наставник, преподающий известный ему стиль. Монахи-инструкторы приходили в Шаолиньсы из других монастырей и местностей и приносили сюда свои методы боя. Поэтому под крышей Шаолиньского монастыря мог одновременно преподаваться добрый десяток направлений ушу.
К XVII-XVIII вв. под названием "шаолиньцюань" фигурировали уже более ста различных стилей. Часть из них действительно выросла из техники, практикуемой в стенах монастыря, например, "Красный кулак" (хунцюань), "Кулак сливы мэйхуа" (мэйхуацюань), "Кулак архатов" (лоханьцюань), "18 рук архатов" (шиба лоханьшоу), "Семизвездный кулак" (цисинцюань) и другие. Вместе с этим сложилась традиция относить к шаолиньскому направлению большинство северных стилей ушу, хотя генетически они никак не были связаны с Шаолиньсы. Складывалась парадоксальная ситуация, когда под названием шаолиньцюань преподавались десятки ничуть не похожих стилей. "Шаолиньцюань" оказывался предельно растяжимым понятием, объединяющим стили скорее мифологически, нежели на основе каких-то общих методик или ритуально-культовых особенностей.
Явные упоминания о Шаолиньсы как о боевой обители появляются лишь с начала XVI в. Первые немонастырские описания тренировок по ушу среди монахов оказываются достаточно скромными.
Путешествующий в этих местах в 20-30-х годах XVI в. чиновник Чай Хун в "Стихах о Шаолине" ("Шаолинь шицзо") довольно невнятно заметил: "Монахи перед древним залом праздно беседуют о боевых искусствах". А вот в конце XVI в. другой чиновник, Чу Сюэмо, в "Смешанных стихах о Шаолине" ("Шаолинь цзаши") уже не мог скрыть своего восхищения боевой обителью: "Ароматы благовоний древнего зала происточают полноту сил, в догорающих лучах заходящего солнца можно видеть танцы с мечом и упражнения с клевцом. Можно лишь удивляться тому, что монахи столь умелы в боевом искусстве!". Из отрывка нетрудно заметить, что монахи в основном упражнялись в обращении с оружием, а не в кулачном искусстве, что вообще отражало характер ушу того времени.
Путешественники неоднократно подмечали, что занятия ушу у монахов подчинены определенному календарю. Цзиньши (чиновник, прошедший столичные экзамены) Юань Хундао в последней четверти XVI в. рассказывал, что усэны тренировались обычно на рассвете и особенно активно - в первую половину лунного месяца, называемую в буддийских общинах суклапаксой (когда силы человека были на подъеме). Тренировке предшествовал обычный буддийский ритуал, а занимались усэны уже не только работой с оружием, но и кулачным боем, который чиновник назвал древним термином "шоубо". Во время этого путешествия по цветущим горам Суншань Юань Хундао заметил, что монахи в своих боевых упражнениях имитируют движения обезьяны, "подпрыгивая и крутясь на месте". По его словам, к тому времени в монастыре было по крайней мере 60 человек, владевших кулачным искусством, "боем ладонями" (чжан), так как в то время ладонью и наносилось большинство ударов), а также мечом, "плетью"-бянь, трезубцем. Конечно, 60 человек - это далеко не сотни усэнов, о которых пишут внутренние хроники монастыря. Тем не менее реальность активных занятий ушу в монастыре в ту эпоху не вызывает никаких сомнений.
Упоминания о таких занятиях до XVII в. весьма редки. Это можно легко объяснить закрытым характером боевой практики монахов. К тому же монастырь находился несколько в стороне от дорог, поэтому сюда помимо бродячих монахов заглядывали лишь странствующие поэты и проверяющие чиновники. Именно по такому случаю чиновник Ван Шисин (XVI в.) посетил Шаолиньсы. Он составил "Записи о путешествии в горы Суншань" ("Сун ю цзи"), где писал, что "число монахов монастыря достигает четырехсот, все они совершенны в боевом ремесле", а "кулаком и шестом владеют так, что кажется, будто они летают".
Когда листаешь "Хроники уезда Дэнфэн" за XVI в., сразу бросается в глаза, что большинство путешественников восхищаются в основном красотой и покоем тех мест, где расположен Шаолиньсы, и гостеприимством монахов, предоставляющих путнику ночлег. А вот о боевых искусствах говорится крайне мало. Зато тем, кому довелось наблюдать монашеское искусство уже в XVII-XVIII вв., иначе как с восхищением о нем не говорили, А это значит, что прогресс шаолиньского ушу шел весьма быстро.
В 1625 г. чрезвычайный эмиссар двора в провинции Хэнань Чэн Шао оставил стихотворение "Наблюдаю занятия ушу в Шаолине": "Лишь на время решил я здесь отдохнуть, посмотреть на монахов-бойцов. Сверкают алебарды и металлические посохи, кажется, их удары громоздятся один на другой. Мощные удары обладают силой воспаряющего духа, а обучение этому позволяет обрести способности тигра".
Итак, с XVI в. уровень боевой монашеской практики резко пошел вверх. Что это? Может быть, проявилась какая-то тайная, никогда не демонстрировавшаяся посторонним техника "внутренних залов" Шаолиня? Скорее другое - количество начало переходить в качество. Десятки людей, приходивших сюда, дополняли теорию боевых искусств Шаолиня, писали небольшие, но емкие трактаты, остававшиеся (зачастую непрочитанными) в монастырских архивах. Постепенно складывалась и система передачи знания боевых искусств, использовавшая каналы преемствования буддийского учения.
Источник информации: http://www.shaolin.ru/Shaolinhistory/Shaolinhistory.php
3) Современный Шаолинь
Да, с таким настоятелем о какой изоляции от внешнего мира мо жет идти речь? Так вот и не смолкают споры и в буддийских кругах, и в светских.
В 1996 году, когда в Китае Интернет еще был в диковинку, Ши Юнсинь познакомился с "этой хорошей вещью, очень удобной" во время своей поездки в Англию. По возвращении он создал вебсайт монастыря, который сделал монахов самыми первыми пользователями Интернета в Китае. В 2003 году он заимствовал технологию распространения новостей в сети для пропаганды буддийских канонов. Он говорит: "Сеть Интернета быстро развивается. Почему нам было не воспользоваться этим новым способом распространения знаний и культуры Шаолиня?"
Ритм современной жизни, к которому прислушивается Ши Юнсинь, отразился и на монастырском укладе, в котором произошли значительные перемены. Так, подъем сделали позже: раньше был в 4.00 утра, а сейчас в 5.00. Всем монахам разрешено пользоваться мобильными телефонами. Двор убирают уже не сами монахи, а уборщики, которых взял на работу монастырь. У главных ворот профессиональная охрана. А сами монахи попрежнему идут по пути самосовершенствования, осваивают учение, делают практики, но при этом еще и учатся английскому языку, в свободную минуту бродят по Интернету. Наиболее способные имеют возможность учиться в Институте буддизма, другие осваивают программу МВА. Ши Юнсинь говорит: "Монастырь Шаолинь связан с внешним миром. Если буддизм изолируется, то это приведет к гибели учения".
У главного настоятеля Ши есть своеобразная и твердая концепция направления развития монастыря Шаолинь. Тесная связь с современным обществом и правительством. Для осуществования этого у него есть и современное оборудование: ноутбук, цифровая фотокамера, мобильная связь и т. д. А главное, есть четкое понимание: в соединении учения с современным обществом - источник развития. И для общества, и для монастыря.
В марте 2006 года в Шаолиньском монастыре начали снимать реалити-шоу "Звезды кунфу Китая". "Мы организовали этот проект, чтобы привлечь учеников разных школ ушу к распространению китайской традиционной культуры боевых единоборств".
Оглядываясь на пройденный 10-ти летний путь, главный настоятель замечает, что буквально каждое событие, произошедшее в монастыре Шаолинь, будь то борьба за торговую марку, ремонт монастыря, заявление о внесении в Список наследия нематериальной культуры ЮНЕСКО... все проходило при повышенном внимании не только со стороны китайских СМИ, но и зарубежных.
В 2001 году в монастыре начался ремонт. По постановлению правительства, прилегающую к монасты рю территорию площадью 300 тыс. кв. м. было решено передать в распоряжение монастыря. Местные крестьяне были вынуждены переселиться в город Дэнфэн. Они жаловались: "Живя возле Шаолиня, мы продавали сувениры туристам. А теперь как нам зарабатывать на жизнь?" Но жалобы крестьян не повлияли на решение Ши Юнсиня. Его доводы просты и вполне обоснованны: "Раньше у ворот монастыря был большой шумный базар. Во-первых, этот галдеж очень мешал монахам, а во-вторых, портил все впечатление от монастыря. Так нельзя. Когда закончим решать все вопросы с монастырскими землями, тогда крестьяне смогут снова торговать, но в специально отведенном месте. К тому же туристов в скором времени только прибавится, так что крестьяне на себе почувствуют, что решение о наведении порядка возле монастыря было правильным. Мы делаем это в рамках работы по внесению Шаолиня в Список наследия нематериальной культуры ЮНЕСКО, именно в целях сохранности монастыря и его окрестностей".
С этой идеей Ши Юнсинь, можно сказать, исходил весь мир. "Участвуя в научных конференциях и с гастролями группы монахов-воинов, я объездил более 40 стран мира. Встречался со многими мировыми знаменитостями".
В 2005 году на веб-сайте монастыря Шаолинь были опубликованы книги, раскрывающие секреты боевого искусства кунфу, и некоторые древнекитайские медицинские рецепты. Это сразу вызвало общественное беспокойство. Число посетителей сайта превысило 100 тыс. человек в день. Действия настоятеля опять повлекли ожесточенные споры. Некоторые возмущались: какое право имеет монастырь Шаолинь раскрывать секреты, принадлежащие всему Китаю? Подробно рассказывать о технике кунфу, чтобы какие-нибудь варвары освоили навыки боевых искусств? Разве можно публиковать тайные знания по древнекитайской медицине?
Но Ши Юнсинь не обращал внимания на все эти обвинения. "В настоящее время можно без труда найти литературу о шаолиньском кунфу. Но вся эта информация по большей части неверна. Шаолиньское кунфу в этой массе "источников" превратно истолковано. Сущность шаолиньского кунфу - в содержании учения. Этим оно отличается от других боевых искусств. Если люди хорошо понимают это, они занимаются шаолиньским ушу не только как видом единоборства, но и для самосовершенствования, для обретения гармонии". А поэтому господин настоятель планирует и дальше публиковать тексты древних книг на своём сайте.
Многие люди осуждают Ши Юнсиня, который активно занимается разными коммерческими проектами. На их взгляд, это противоречит основной цели буддизма. Настоятель не только создал компанию, но и продал право двум предприятиям производить чай с маркой "Шаолиньчань", вегетарианское печенье с маркой "Монастырь Шаолинь". А Ши Юнсинь считает, что в этом-то и заключается развитие традиций, так как жизнь монахов - это тоже жизнь, и она движется. Движется во времени и в пространстве. Здесь, сейчас, всегда, вечно.
"Сейчас перед нами стоит задача - отреставрировать монастырь, обеспечить сохранность памятников", - говорил Ши Юнсинь. Он верит, что добиться этого можно, используя современные методы управления, но никак не превращая монастырь в коммерческое предприятие. "Одни люди довольны достигнутыми успехами в работе, другие - полученным богатством, а монахи получают свое удовлетворение и спокойствие в служении Будде".
"Вся эта мирская суета, как говорят мои оппоненты, или работа, как считаю я, для дальнейшего развития дела буддизма, а не для богатства, ведь денег от продажи входных билетов уже хватит на нужды монахов", - подумав, продолжает он: - "Проблема в глобализации мира. Стоя перед явным экономическим и информационным преимуществом Запада, Востоку, Китаю, а значит, и монастырю Шаолинь необходимо ответить на это. Если точка зрения некоторых сторонников изоляции не изменится, то восточная цивилизация не сможет отстоять себя в современном обществе. И нам будет стыдно перед предками и потомками. Сегодняшние перемены монастыря Шаолинь свидетельствуют, что я отвечаю и за буддизм, и за нацию".
"Если сравнить модернизацию с течением, то буддизм - лодка. Мы знаем, как правильно управляться с парусом, рулем, веслами, чтобы наша лодка продолжала свой путь. Опытный рулевой может вести свое судно и против течения, и в сильную волну, и навстречу ветру, а не плыть, как бревно, по течению", - так объясняет свою жизненную позицию Ши Юнсинь.
Но будет ошибкой посчитать руководителя Шаолиня только отличным хозяйственником, этаким современным топ-менеджером высокого уровня. Он прежде всего буддист, и в области учения у Ши Юнсиня необыкновенно большая эрудиция. Он объясняет самые глубокие мысли о буддизме и учении чань простым доступным языком. А это редкий талант и показатель уровня образованности. В последние годы опубликован его труд "Чаньлуцзи" в трех томах, под редакцией или с его участием вышли в свет большой альбом "Монастырь Шаолинь" (в трех томах), Сборник статей о шаолиньском кунфу (в двух частях), "Медицинские секреты шаолиньского кунфу", "Стихи о буддийском храме", Сборник статей Международной конференции о буддийской культуре, Сборник научных работ по шаолиньской культуре и др.
В своей монографии "Чаньлуцзи" Ши Юнсинь рассказывает и о древней истории, и о современности, между строк кроется глубокое и правильное понимание учения чань. Когда он прибыл в Сянган с визитом, Ши Цзюегуан, один из самых уважаемых буддийских священнослужителей Сянгана, пошутил: "Когда люди читают написанные тобой книги, они считают тебя старым монахом. Они даже не предполагают, что ты такой молодой. У нашего дела буддизма есть продожатели!"
С далеких времен до сегодняшних дней монастырь Шаолинь все еще пишет свою летопись, создает неслыханные мифы. А Ши Юнсинь по-прежнему тот монах, который хранит Будду в своем сердце.
Источник информации: Цзы Фенчуань. Журнал "Китай" июнь 2006г.
Современная жизнь Шаолиня значительно отличается от той, которую вели здесь монахи на протяжении прошлых столетий. Ежедневно в Шаолинь приезжает множество туристов, которым обитатели Шаолиня не стесняются демонстрировать приемы некогда секретных боевых стилей. Образована специальная труппа артистов, с успехом гастролирующая в Китае и за рубежом.
Однако и по сей день в Шаолине можно встретить людей, пришедших сюда по велению души и желающих достичь просветления и покоя, гармонии духа и тела. Конечно, единожды побывав в Шаолине, невозможно полностью погрузиться в мистическую традицию и приобщиться к боевому мастерству шаолиньких монахов, но испытать хотя бы на мгновение немыслимое доселе чувство близости к космосу и необыкновенную, неземную легкость, вы сможете наверняка.
Источник информации: http://www.kitaitour.ru/info.php?id=764
